Почему был заброшен Ахетатон.
«Религии рассеются как туман. Царства разрушатся. Но труды ученых останутся на все времена…»
Улугбек, внук Тамерлана
«В мир вернется самое древнее учение. Оно распространится по всему свету. О нем напечатают новые книги, и их будут читать повсюду на Земле. Придет день и все религии исчезнут! Останется только одно учение, и, благодаря ему, люди спасутся. Новое учение придет из России. … Оно распространится по России и начнет свое шествие по всему миру»
(«Предсказание Ванги»)
Религиозная реформа Аменхотепа IV вызвала резкое противодействие со стороны верховных жрецов, сторонников прежних канонов, считавших проводимую реформу смертельно опасной для светских и религиозных устоев общества. Но не это оказалось главным.
Основная причина того, что новая религия не прижилась, а вновь построенная столица Ахетатон была заброшена, сыграло именно то обстоятельство, что город был построен на месте эпицентра электроразрядного взрыва астероида.
Подвергнутая после электроразрядного взрыва, мощному нейтронному и рентгеновскому облучению местность, долгие годы «светилась», испуская невидимые смертоносные лучи. (Согласно теории электроразрядного взрыва Александра Платоновича Невского, на месте электроразрядных взрывов метеоритов, в течении очень долгого времени обнаруживается повышенное бета-излучение.)
Это невидимое смертоносное излучение привело к поголовному заболеванию людей и скота во вновь построенном Ахетатоне хронической лучевой болезнью, которая почти всегда заканчивалась летальным (смертельным) исходом.
Аменхотеп IV не подозревал, что его решение построить Ахетатон в эпицентре электроразрядного взрыва астероида, можно было бы сравнить с решением какого-нибудь нашего современника построить свой дом вблизи разрушенного ядерного реактора четвертого энергоблока в Чернобыле. Это роковое решение фараона и предопределило судьбу новой столицы и новой религии.
Для доказательства этого, достаточно вспомнить, что в районе Тунгусской катастрофы также отмечались массовые случаи недиагностированных заболеваний людей и животных, причем все означенные заболевания протекали очень тяжело и почти всегда заканчивались летальным исходом. «Эвенки сильно болели и умирали целыми семьями через один-два года после падения» - отмечал Момоль. Об этом же говорили и эвенки на проходившем в 1926 году суглене (съезде): «метеор своим падением кончал людей и собак». А ведь съезд проходил спустя восемнадцать лет после катастрофы.
Пожалуй, не стоит удивляться тому, что заболевания эвенков не были диагностированы медиками. В эти годы врачи еще понятия не имели о симптомах лучевой болезни.
Л.А. Кулик, через девятнадцать лет посетивший место взрыва Тунгусского метеорита, был поражен полным отсутствием жизни в этом районе.
Это же отмечает и участник второй Тунгусской экспедиции В.А. Сытин: «Страна мертвого леса производила впечатление безжизненности. Здесь не было ни людей, ни зверей, ни птиц. …А ведь прилегающие районы буквально кишели жизнью».
Это может свидетельствовать только о том, что невидимое излучение самым отрицательным образом сказалось на всей фауне зоны поражения. Эвенки также покинули прилегающие к месту взрыва районы и кочевали вдали от опасного места.
Несложно понять, что это же самое произошло и в древнем Ахетатоне, жители которого в страхе от невидимой смерти, беспощадно уничтожившей их первенцев, навсегда покинули проклятый Богом город.